О жизни с нейросенсорной тугоухостью от первого лица

Ранее мы уже писали о нашем пациенте Алексее в статье «Человек, который «созрел». А сегодня он решил поделиться историей сам. Возможно, его опыт вдохновит и кого-то из наших читателей.

Учиться со сниженным слухом, каково это?

Терять слух я начал еще в детстве, после одной из простуд. Болезнь дала осложнение, и я стал потихоньку глохнуть. Помню, как в начальной школе садился за первую парту, чтобы лучше слышать учителя. При прослушивании песен перестал разбирать некоторые слова. И с каждым годом таких слов становилось все больше.

В десятом классе мне приходилось просить маму помочь записать тексты песен группы «Агата Кристи». Я включал магнитофон на полную громкость, надевал наушники, но некоторые из слов разобрать все равно не мог. Конечно, качество звука на кассетах оставляло желать лучшего, но и снижение слуха было уже очень ощутимым.

В одиннадцатом классе я проходил комиссию в военкомате, и меня направили в больницу. Это был первый и единственный раз, когда я пытался лечить потерю слуха. Тогда же мне поставили диагноз «нейросенсорная тугоухость». Что я почувствовал? Понимал, что слышу все хуже и хуже: в компании, чтобы не потерять нить разговора, приходилось постоянно вертеть головой и внимательно смотреть на того, кто говорит (я читал по губам то, что плохо слышал). Если же говорили за спиной или просто вне зоны видимости, о чем речь, я мог понять не всегда.

К 18 годам со слухом стало настолько плохо, что меня не взяли в армию и выдали военный билет с пометкой «ограниченно годен по статье 40-б». Это означало, что призвать могут только в случае войны.

Сниженный слух – не преграда занятиям спортом?

Я занимался спортом: сперва скалолазанием, потом горным и спортивным туризмом. И моя болезнь вносила все более серьезные коррективы. Основная проблема заключалась в том, что в горах очень важна коммуникация, причем именно звуковая, а с этим были проблемы. В горах бывает шумно: рокот реки мешает услышать команду руководителя, осыпающиеся камни могут нанести травму или даже убить. Моим товарищам по походам и соревнованиям тоже было тяжело со мной. Приходилось напрягать связки и повышать голос, чтобы я понял, что они хотят мне сказать. При этом я либо не слышал, либо неправильно интерпретировал слова, из-за чего смысл произнесенных фраз менялся до неузнаваемости, а иногда и вовсе терялся. Порой бывало смешно, но чаще – сильно напрягало. Приходилось переспрашивать.

Речевая коммуникация – неотъемлемая часть занятий спортивным туризмом

Говоришь человеку: «Я не понял, что ты сказал?» – а он повторяет дословно то же самое. Снова не понял, он еще раз повторяет, уже громче. Но я опять не понимаю! Объясняю, что надо сформулировать иначе, поскольку мой мозг не способен разобрать именно это сочетание слов или звуков. Особую проблему составляло общение на больших расстояниях, например на соревнованиях. Я стою на скале, а партнер – внизу. Ему приходится кричать, а я все равно не могу разобрать слов.

Трудно ли жить с человеком со сниженным слухом?

Близким было тяжелей многократно, ведь им чаще других приходилось общаться со мной. И взрослые – полбеды. Самое тяжелое и угнетающее морально (из-за ощущения собственной ущербности и неспособности на эту ущербность повлиять) – общение с ребенком. В 2003 году у меня родился сын. В первый месяц его жизни стало происходить удивительное: организм ответил на стресс обострением слуха. Я просыпался ночью, когда малыш плакал, кряхтел, чихал или кашлял. Но затем привык, расслабился и стал спать спокойно. К сыну вставала жена.

Потом он начал лепетать, учиться говорить первые слова. А я очень жалел, что плохо слышу и не могу разобрать, что именно он пытается сказать. У детей чрезвычайно неразборчивая речь в силу неразвитости речевого аппарата, и надо иметь отменный слух, чтобы хотя бы примерно догадываться, о чем говорит ребенок. А такого слуха у меня как раз и не было.

Мне кажется, это очень сильно влияет на взаимоотношения между родителями и детьми – способность слышать. Сколько внимания он недополучил, мой сын?

Из-за сниженного слуха родителю трудно общаться с ребенком

С каждым днем я слышал все хуже. Разговоры о том, чтобы надеть слуховые аппараты, шли уже несколько лет. И с каждым годом семья все настойчивее уговаривала меня. А я привык не слышать! Даже находил в этом какие-то плюсы, ведь и общение надоедает.

Слышать – хорошо!

Но настал день, когда я наконец-то «созрел». Осознал, сколько неудобств причиняю близким. К тому же я занимался кровельными работами, был бригадиром. Мне необходимо было понимать клиентов и поставщиков.

Сначала решил, что слуховой аппарат будет один, а там посмотрим. Сказать, что результат меня удивил, – ничего не сказать. Это было так шокирующе приятно!

Во-первых, речь собеседника стала звучать четче и понятнее, а не «сквозь вату», как раньше. Во-вторых, я снова услышал давно забытые звуки журчащей воды, перекатывающихся под ногами камешков, пение птиц, цокот шипов зимней резины автомобиля по асфальту. Однажды на работе услышал далекий колокольный звон, до церкви – пара километров. Меня это просто ошеломило. Но самое главное – общение! Теперь я мог спокойно разговаривать. Хотя некоторые слова по-прежнему не разбирал, но большую часть речи слышал.

Примерно в это же время родилась дочь. Как приятно было сознавать, что теперь я слышу многое из того, что было недоступно семь лет назад. Я услышал первые слова, смог нормально общаться с ней, это было прекрасно.

Через год я надел второй аппарат и звук стал объемным. Теперь я не только слышал звуки, но и понимал, откуда они исходят. Вскоре я привык к тому, что нормально слышу. И моя «новая старая» способность перестала вызывать бурю эмоций. Так прошло шесть лет.

А хорошо слышать – еще лучше!

И вот, накануне нового 2019 года, мне предложили протестировать аппараты нового поколения на платформе Primax. Надо ли говорить, что я согласился? Сделали аудиограмму, по результатам которой выяснилось, что слух за эти годы не снизился. Я был приятно удивлен: слуховые аппараты помогают не только слышать, но и сохранить слух на прежнем уровне! И вот новые аппараты настроены, я надеваю их… та-дам! В кабинете тихо, специалист по коррекции слуха Татьяна Чичерова произносит первые слова. И я понимаю, что... что слышал плохо! И это несмотря на то, что носил хорошие слуховые аппараты.

Впечатление такое, будто музыку с кассетного магнитофона неожиданно переключили на студийную концертную аппаратуру. Все звуки стали на порядок четче, объемнее. Появились оттенки, о которых я не подозревал. Вода на кухне и в ванной, оказывается, журчит по-разному. За рулем автомобиля теперь я слышу собеседника, а на заднем сиденье – того, кто рядом. Двигатель, звуки подвески, поскрипывание обшивки. И это все одновременно!

Раньше это был просто шум, который мешал беседе, старые аппараты не справлялись с таким набором звуков. Разницу в ощущениях можно сравнить с просмотром телевизора с электронно-лучевой трубкой и жидкокристаллическим дисплеем с разрешением 4К. Картинку вы видите и на старом, черно-белом «ящике». Но детальность изображения в новой цифровой «плазме» – это нечто иное. Она поражает, она похожа на естественное зрение. Так и с новыми аппаратами: звуки стали четкими и яркими, «отделенными» друг от друга. И я ощутил, что вернулся мой натуральный слух.

Современные слуховые аппараты позволяют разбирать даже звуковые нюансы

А когда я пришел на выступление дочери в ДК, то до конца понял, насколько новые аппараты лучше передают музыку и выделяют речь. Раньше я частенько не мог разобрать слов, а когда пел хор, голоса сливались в один общий тон. Теперь же я слышал и разбирал слова, хотя сидел на одном из последних рядов в зале. Слышал четко мужскую и женскую партии в хоре.

Себя я тоже стал слышать лучше, могу разговаривать тихим шепотом. Во время занятий бегом в старых аппаратах донимал шум ветра, он перекрывал все остальные звуки. В новых такого шума просто нет. То есть я слышу, что ветер есть, но он лишь часть окружающей акустической картины мира.

Изменения, которые произошли со мной, стали заметны окружающим. Тренер, когда я пришел на тренировку, пошутила: «Такой счастливый вид! У тебя что, недавно был секс?» А я ответил, что просто стал лучше слышать.

Счастье – оно звучит. Полным и насыщенным звуком. И я теперь его слышу!

Слышать – хорошо. А хорошо слышать – еще лучше!